Мина Моисеевна, или попросту тетя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссера с киностудии им. Горького. Он нас и познакомил:

– Мина Моиссеевна,– сказал он,– знаете, кто это?.. Это Хайт!

– Так что,– спросила она,– мне встать по стойке «смирно» или пойти помыть шею?

– Не надо,– сказал я.– Можете ходить с грязной.

– О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишневого или без клубничного?

– Если можно, то без малинового.

– Пожалуйста! У меня всё есть.

Насчет варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у нее и варенье, и печенье, и конфеты – как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после первой встречи с Миной Моисеевной.

Когда сегодня я вижу на сцене Клару Новикову с её тетей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тетя Миня? Ведь ей никто не писал, она всё придумывала сама.

Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг – телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:

– Куда я попал?!

– А куда вы целились? – спрашивает тетя Миня.

Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, но терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные.

– Ай, не морочьте голову: Вот вам мой племянник, дофке еврей, – тупой, как одно место. Кончил в этом году школу – и что? С его знаниями он может попасть только в один институт: в институт Склифосовского!

Я специально начинал ее дразнить:

– Но мы же с вами избранный народ?

– Мы – да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тетя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня в эпоху брачных объявлений и электоронных связей эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.

– Человек должен уметь расхвалить свой товар, – говорила она. – Реклама – это большое дело. Посмотрите, когда курица несет яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несет тихо, без единого звука. А результат?.. Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у нее была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.

– Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что вы хотите?.. Чтоб она была молодая, так, красивая, и что еще?.. Богатая. Я не поняла, вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете? Кто вы по профессии?.. Учитель зоологии?.. Значит вы имеете то, что имеет лебедь: длинную шею и голый тухес. Хорошо звоните, будем искать…

– Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого вы? От Буцкеса. Очень приятно. А что вы хотите?.. Жениха? Для кого, для дочки?.. Нет? А для кого, для внучки?.. Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько вам исполнилось? 36? А в каком году?.. Хорошо– хорошо, будем искать. Может быть, что-то откопаем.

– Алло, это Яков Абрамович?.. Хорошо, что я вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у вас сволочная дочь, которая не дает вам жить. Но все равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они сразу что-то начинают подозревать!

Мне она часто говорила:

– Жалко, я тебя не знала раньше. Я бы тебе нашла хорошую жену.

– Я и без вас ее нашел.

– Не спорю! Но я бы тебе нашла такую же, плюс еврейку.

– Если вы такой молодец, что же вы себе не нашли хорошего еврейского мужа?

– Слушай, прекрати! Не сыпь мне соль на сахар. Я со своим Мишей давно рассталась.

– Почему, если не секрет?

– Потому что он храпел.

– Что, из-за такой ерунды?!

– Да, но он же каждый раз храпел с другой.

Когда Мине Моиссеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни – уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно ее отговаривали:

– Миночка, куда вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей! К тому же, они там все сионисты…

– Я вот что подумала, – сказала тетя Миня. – Лучше я проживу остаток лет среди незнакомых сионистов, чем среди знакомых антисемитов.

И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту «Шереметьево» фотографировали всех провожающих, и мудрая тетя Миня не хотела, чтобы у нас были неприятности после ее отъезда. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем – и я впервые оказался на святой земле.

Я сразу же попросил моих друзей разыскать Мину Моиссеевну, если она еще жива, а если нет – хотя бы узнать, где она похоронена.

На следующее утро чуть свет в моем номере зазвонил телефон:

– Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?

– Тетя Миня! – заорал я. – Это вы?

– Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясер Арафат?

Через пару часов я уже завтракал в ее квартире, точь в точь копия московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.

– Ничего не меняется, – сказала она, перехватив мой взгляд. – Всё как было. Даже профессия у меня та же.

– Как? Вы и здесь сваха?

– Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами.

Дальнейшая часть дня проходила под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тети Мини:

– Алло? Слушаю!.. Да, я вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счет в банке «Хапоалим» – я вам нашла невесту. За ней дают 50 тысяч шекелей. Что вы хотите?.. Посмотреть ее фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте её, сколько влезет!

– Алло? Бокер тов, геверет! – и она затараторила на иврите, как пулемет. – Ненормальная румынская еврейка, – сказала она, положив трубку. – Денег полно – и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему?.. Может, у нее спальня красного дерева, хочет, чтобы муж был точно в цвет.

– Алло?.. Ша, что вы кричите? Кто вас обманул?.. Я вам сразу сказала, что у неё есть ребенок. Какой позор?.. В чем позор?.. Ах, ребенок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребенок мог знать, когда свадьба?..

А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тетя Миня, потому что, слава Богу, есть то, что в нашей жизни не меняется.

Не знаю, может, это звучит немного высокопарно, но для меня тетя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё то, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире.

Порой мне кажется, что брось тетю Миню в тундру, в тайгу – и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:

– У меня для вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?.. Какие олени?.. Нет, он сошел с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да вы только женитесь – и у вас будут рога больше, чем у оленя!

Сегодня тети Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:

– Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни. Обязательно напиши: «Пока жизнью недоволен – она и проходит!» Так всегда говорила я, простая еврейка, которая соединяла людей по парам!